В конце семидесятых годов, когда в общественных науках господствовал марксизм, многие научные работники поверяли свои дисциплины по марксистско-ленинским лекалам. Вот и преподаватель предмета «книговедение» Московского полиграфического института Алиса Александровна Беловицкая, разъясняя нам, студентам, что такое книга, дала определение, отталкиваясь от определения жизни «по Энгельсу» (он уверял, что «жизнь есть способ существования белковых тел»): «Книга есть способ существования социальной информации в общественном сознании». Нам показалась эта трактовка слишком обширной: под неё подходила и газета, и фильм, и запись на пластинке. Наш педагог соглашалась, говоря: «Да, и это – книга, и это тоже…» И лишь возразила на замечание шутника, что и этикетка на бутылке с водкой тоже есть книга»: «А какая там, на этикетке, социальная информация?» – «Цена!», – отпарировал шутник, мы посмеялись, согласившись, что вместилищу алкоголя не место в ряду культурного достояния, коим, без сомнения, является книга.
Эту историю сорокалетней давности я вспомнил, обходя залы открывшейся 4 октября 2018 года на Театральной площади Саратова IV международной книжной ярмарки-фестиваля «Волжская волна-2018». Среди разнообразия вывесок книжных издательств, прибывших на Волгу с разных уголков страны и даже из-за границы, с удивлением прочитал название: «Fanagoria – натуральные вина». Опустил взгляд с вывески на стеллаж, и вместо книжного развала увидел стол с батареей винных бутылок. Ценник предлагал посетителям книжной выставки отведать вина прямо здесь, в святая святых, на книжном развале…
Ну ладно, продавцам вина важно извлечь прибыль, на то он и бизнес – ничего личного, как говорится. Но для чего устроителям ярмарки – руководителям Приволжской книжной палаты – понадобилось «разбавлять» сотню издательств одним винным магазином? С какой радости мешать светлое с грешным? Зачем устраивать дегустацию вин там, где идёт пиршество духа: столько замечательных книжных новинок привезли нам издатели! Или мало у нас винных магазинов, кафе, ресторанов, баров, что торговцы спиртным решили хоть здесь попытаться продать свою продукцию?
Полагаю, движет производителями вина не столько забота о продвижении на рынок десятка-другого бутылок вина, сколько внедрение в общественное сознание идеи «культурного пития»: «благородные вина» к столу интеллектуалов-книгочеев – это вам не в подворотне бормотуха, знай наших! Только не наши вы, господа хорошие, алкоголь не попутчик книголюбам. Несколько раз подходил я к секции виноделов, и ни разу не заметил, чтобы кто-то клюнул на приманку, стал бы осушать бокалы. А в конце дня фанагорийцы и вовсе убрали с прилавка бутылки, оставив лишь сопутствующие закуски вроде соков и ещё каких-то безалкогольных тюбиков. Не прошла в общественное сознание наших земляков идея равенства производства алкоголя и книгоиздания.
Владимир ВАРДУГИН
